Жюль Лермина - Сто тысяч франков в награду
— Э! — проговорил он вполголоса. — Наука поистине творит чудеса!..
Взяв со стола какой-то флакон с жидкостью, он поднес его к носу Аврилетты, которая тотчас закрыла глаза и склонила голову на плечи. Бонантейль знаком попросил свидетелей этой сцены хранить молчание и вышел из комнаты, заперев за собой дверь. Он направился в кабинет, в котором его помощник провел большую половину ночи. В ту минуту, как он вошел в комнату, что-то мохнатое бросилось к его ногам. Это был не кто иной, как наш друг Паком.
— Молодец! — воскликнул доктор. — Вы меня очень радуете! Мне кажется, состояние вашего здоровья может сделать честь вашему доктору. Ну-ка, посмотрим поближе. — И, подняв собаку, он положил ее к себе на колени. — Ну, будь умным! — продолжал он. — Теперь нужно похлопотать о тех, кого ты так сильно любишь.
Умная собака будто поняла обращенные к ней слова и кротко взглянула на доктора.
— Вот и отлично! Славный пес!
Бонантейль в то же время внимательно рассматривал глаза животного; после тщательного осмотра доктор повернул собаку спиной вниз и стал слушать биение сердца.
— Теперь уже лучше… — проговорил он. — А жаль, что ты не совсем посторонний, — сколько я мог бы узнать благодаря тебе!
Но, чтобы достичь желаемых результатов, доктору пришлось бы совершить операцию, на которую не согласился бы ни Паком, ни его хозяин. Итак, доктор опустил собаку на пол. Хотя Паком мог уже ходить и даже прыгать, силы вскоре ему изменили: не прошло и минуты, как он растянулся и крепко заснул.
Доктор удовлетворенно потирал руки. «Ну, — думал он, — все идет очень хорошо. Я думаю, что вы, доктор Бонантейль, не зря потратили время». Открыв один из шкафов, он взял какую-то баночку, которую тщательно осмотрел на свет, а затем снова вошел в гостиную. Аврилетта не двигалась. Сильвен тревожно смотрел на доктора, улыбавшееся лицо которого обещало успех.
Подойдя к Аврилетте, Бонантейль откупорил принесенную им баночку с лекарством и влил несколько капель жидкости в полуоткрытые губы Аврилетты. Прошли две-три минуты в тягостном ожидании. Аврилетта вдруг вздрогнула и рукой схватилась за грудь. Но на ее лице в эту минуту выразилось не страдание — напротив, она, казалось, успокоилась, и кровь заметно прилила к ее щекам.
Бонантейль, стоя возле девушки, внимательно следил за действием лекарства. Сильвен и граф едва переводили дыхание. Словно поддерживаемая сильной рукой, Аврилетта вдруг приподнялась и встала на ноги. Глаза ее заблестели. Наклонив голову, она вдруг бросилась к столу, на котором лежали газеты, прежде чем кто-нибудь успел ее остановить.
— Она! Вот она!.. — вскрикнула Аврилетта.
— Что такое? — спросил Сильвен.
Девушка покрывала поцелуями изображение женщины на одном из листов газеты. Доктор выхватил газету из рук Аврилетты и, взглянув на нее в свою очередь, попросил:
— Говорите, Аврилетта! Эта женщина… вы знаете ее?
— Да, я знаю ее, — ответила девушка. — Это Элен, графиня Керу!
С этими словами она откинулась назад и непременно упала бы, если бы Сильвен не успел ее поддержать. Но граф уже выхватил газету из рук Аврилетты; он с широко открытыми глазами воззрился на портрет женщины и едва слышно проговорил:
— Жена моя! Моя Элен!.. Но каким образом ее портрет оказался в этой газете?
Доктор поспешно позвонил и сказал вошедшему фельдшеру:
— Отнесите девушку в ее комнату, ее нужно положить на кровать и не тревожить, пока она не проснется… При малейшей перемене тотчас уведомите меня. Теперь, — добавил доктор Бонантейль после того, как фельдшер ушел, — поговорим обстоятельно.
Граф Керу все еще держал в руках номер газеты, в котором было отпечатано изображение Наны Солейль.
— Милостивый государь, — прервал он доктора взволнованным голосом, — прежде всего скажите мне, чей это портрет… Не знаете ли вы, почему он напечатан в газете?
— Во-первых, — ответил доктор. — Чей это портрет, вы, кажется, знаете лучше меня. Что вы сказали, увидев его?
— Я сказал… и повторяю… что эта женщина необыкновенно похожа на мою бедную Элен… которой я лишился при самых грустных обстоятельствах.
— Хорошо, — сказал Бонантейль, сохраняя полное хладнокровие. — Не видите ли вы, однако, разницы?..
— Может быть, но лицо удивительно похоже, и выражение именно то, которое поразило меня в покойнице и которое я приписал предсмертной агонии…
— Ну, в таком случае вы ошибались, милостивый государь, — сказал Бонантейль.
Граф Керу поднял голову. Тон, которым доктор сказал эти слова, вызвал краску на лице графа.
— Однако же, милостивый государь… — начал он.
— Тут не может быть никакого «однако», — проговорил доктор. — Посмотрите, господин Сильвен, на этот портрет и скажите ваше мнение.
— Мое мнение то же, что и у графа, — ответил Сильвен.
— Выскажите ваше мнение конкретнее, пожалуйста, — попросил доктор.
— Черты лица этой женщины на портрете, — начал Сильвен, — совершенно схожи с чертами графини Керу, но в этом лице нет той доброты и кротости, которыми отличалась графиня.
— Ну и довольно, — сказал доктор.
И он стал ходить по комнате взад-вперед, совершенно не обращая внимания на присутствующих. Вот о чем думал доктор. В первую минуту, когда он увидел портрет на страницах газеты, его поразило сходство этой женщины с той незнакомкой из таинственного дома, который он посетил ночью. Вслед за этим он узнал, что портрет был передан редакции журнала господином Вильбруа. Он отправился к американцу и, как только увидел фотографии пропавшей Наны Солейль, тотчас убедился, что хотя между ними и увиденной им женщиной и было необыкновенное сходство, но это не была одна и та же особа.
Между тем Аврилетта, граф Керу и Сильвен утверждали, что портрет этот был изображением графини Элен Керу, убитой в замке Трамбле. «Что же это? — думал доктор, не в состоянии привести в порядок свои мысли. — Если прекрасная незнакомка не Нана Солейль, в чем я уверен, то она не может быть и графиней Керу, потому что та умерла, следовательно, должна быть третья, похожая на этих двух… Вот я и договорился до невозможного… однако…»
Бонантейль вдруг остановился — у него блеснула новая мысль.
— Граф, вы сказали, кажется, что задержан человек, которого вы считаете возможным убийцей графини Керу?
— Действительно…
— Кто этот человек?
— Поверенный по делам, зовут его Паласье…
— Паласье?.. Я не знаю этого имени… Где же он?
— В префектуре, где будет содержаться до вызова к судебному следователю.
